Сергей Серебряков: о русском мире, межотраслевом балансе и импортозамещении на деле

2022 год стал настоящим испытанием для мирового сообщества. Если говорить о России, то наша страна столкнулась с беспрецедентным и доселе невиданным внешним давлением, но при этом сохранила лицо и продолжила отвечать на всё новые вызовы в различных отраслях экономики, в том числе и в сельском хозяйстве. Хорошо это, или плохо? — решать каждому самостоятельно. Однако факт остается фактом, что в ответах на глобальные вызовы и санкции, а также решении, порой, самых сложных задач — и состоит цель постоянного развития и прогресса. То, что наша страна сегодня смотрит в сторону качественного рывка во всех отраслях — неоспоримо, но есть проблемы, требующие немедленного вмешательства и поддержки со стороны государства.

Ранее мы уже рассказывали об одном из самых ярких представителей российского сельхозмашиностроения — Сергее Серебрякове, который, будучи руководителем Петербургского тракторного завода, недавно шагнул на очередную ступень своей карьеры, став гендиректором промышленного холдинг-гиганта «Кировский завод».

Однако в нашем новом материале мы не будем затрагивать производство тракторов «Кировец» и Петербургский тракторный завод, вместо этого поговорим о самых острых и болезненных проблемах экономики через призму понимания «русского мира», межотраслевого баланса, импортозамещения и продовольственной безопасности.

Коротко, по делу и без прикрас...«ГлавПахарь» сделает это как раз-таки вместе с Сергеем Серебряковым.

Сергей Серебряков стал настоящим лидером отрасли не на словах, а на деле. За годы его руководства выпуск культовых тракторов «Кировец» на ПТЗ вырос почти в 10 раз. Теперь «Кировец» — это не только агрегат, который просто знают, но и по-настоящему надежная и насыщенная «умными» технологиями отечественная машина, которая отвечает всем современным требованиям аграриев. Буквально поднявшись с колен, предприятие стало одним из самых мощных тракторостроительных гигантов России. И эта эволюция произошла именно после прихода на предприятие Сергея Серебрякова, который смог наладить современное и высокоэффективное производство инновационных тракторов, за качество которых не стыдно перед фермерами.

Являясь экспертом рынка, к его мнению прислушиваются. Об этом свидетельствует и то, что недавно именно директора ПТЗ, чуть ли не единственного из отрасли сельхозмашстроя, пригласили принять участие в съемках нового документального фильма про продовольственную безопасность России.

Авторы фильма поднимают такие важные вопросы, как:

• что представляет собой и как развивается наш АПК;
• насколько зависимы мы от мирового рынка продовольствия и технологий;
• насколько мир зависим от нас;
• каков потенциал нашей агропромышленной самостоятельности и достаточны ли для стабильного роста АПК России возможности сотрудничества с дружественными странами;
• что конкретно нужно сделать, чтобы экономика в России и ее каждая отрасль стали работать лучше?

Ответ на последний вопрос эксперт решил нам дать лично.

Сергей Серебряков. Вопрос и простой, и сложный одновременно. Первое, что важно понять — начинать надо каждому с себя. С одной стороны, это кажется легким и простым подходом, и на этом можно было бы закончить. Однако есть вопросы в жизни, на которые лично я не умею отвечать коротко. Это системная проблема, и с моей точки зрения она заключается в том, что мы начали «убивать сложности», сталкиваясь с ними. То есть, например, самолет — это сложно, давайте «убьем», наука — это сложно, давайте «убьем». Поэтому, отвечая на первую часть вашего вопроса, что надо сделать, чтобы стало лучше, для начала нужно понять, а что это значит, и что такое лучше?

Вопрос непонимания трактовки стратегии проявляется во многом. Возьмем хотя бы громкий лозунг «Русский мир», который мы часто слышим в последнее время. А что такое «Русский мир»? Вы где-нибудь слышали наполнение этого символа некими конкретными образами, понятиями, смыслами или знаете, допустим, мероприятия, где он воплощен в реальность? Думаю, нет, а ведь понимание быть должно.

С моей точки зрения, «Русский мир» — это братство народов, справедливость, реализованная в тезисе — «каждый имеет право на результаты своего труда», под это подведенная законодательная база, социальное государство в полном смысле этого слова, возможность подрастающего поколения получить весь багаж культурного наследия своих предков и в полной мере состояться человеком. «Русский мир» — это мир, в котором люди живут в такой социально-экономической модели, которая позволяет им раскрыть свой творческий потенциал, заложенный в них родителями и мирозданием Всевышнего.

Для того, чтобы это все случилось, нужно менять социально-экономическую парадигму. И тут мы переходим ко второй части вопроса. Когда на рынке упоминается импортозамещение, мы должны сделать оговорку, что о нем мы начали говорить не сегодня, и даже не год назад. Импортозамещение не случится пока мы не сделаем выводы и не признаем свои недостатки.

Сегодня мы имеем дело со сложностями в конструкторской школе, которая не вырастает без соответствующего профильного образования и надлежащей профессиональной подготовки. При этом школа не появится, даже если наладить процесс обучения, но при этом не будет предусмотрена возможность воплощения идей на практике, учащиеся должны иметь право на ошибку. К перечню проблем, о которых также, по моему мнению, стоит говорить открыто, также относится расширение продуктового и технологического развития, развития фундаментальной и прикладной науки как отдельно, так и на стыке. Выполнение этих задач должно быть связано, в первую очередь, с созданием эффективной межотраслевой цепочки и кооперацией. Сегодня импортозамещения в том формате, в котором мы бы его хотели видеть — нет, потому что сложности, которые я озвучил, пока не решаются.

Сергей Серебряков. Расскажу на понятном и конкретном примере формирования кредитно-финансовой модели и климата в отрасли.

Исторически у нас есть две модели развития: первая — мы всё привозим из-за рубежа и просто собираем здесь машину. Тут все просто. Вторая — мы добыли руду, из руды сделали заготовку, из заготовки сделали прокат разных видов, из одного вида проката сделали, допустим, шестеренку, вал, из другого — швейлер, а из него раму. И так далее по цепочке: двигатель, коленвал, подшипники, датчики, гидронасосы, электронасосы, стекло, сиденья, руль. Мы это всё произвели сами, своими руками и на своем производстве. И у нас на каждой межотраслевой цепочке есть свой технологический передел, который имеет просчитываемое время и стоимость. Это все мы помещаем в производственную себестоимость, интегрируем с налоговой политикой и адаптируем под существующую кредитно-финансовую модель. И вот здесь важно начинать сравнивать.

Если у нас всё «тело», «голова», фактически начало производственного цикла, находится там, за рубежом, в той кредитно-финансовой системе и в том налоговом климате, разве это хорошо и отвечает интересам импортозамещения? Я всегда доношу до своих коллег мысль о том, что пустые разговоры о продовольственной безопасности или о той же ключевой ставке, ни к чему не приведут. Зачем мы вообще об этом говорим вместо того, чтобы просто метрологически сравнить ту систему и эту. Ведь только такое сравнение позволит понять, что более конкурентоспособно на глобальном рынке. При таком подходе нам сразу станет очевидно: большая у нас ставка или небольшая, высокие налоги или нет.

Везде нужна база, с которой можно сравнивать. Измеримость — это именно тот критерий, который отличает науку и практику от шаманства. И если у нас нет методик оценок и измерения, мы можем лишь брать любое утверждение на веру. Получилось хорошо — ну и отлично, повезло. Но ведь это дело случая и удачи. Если же у нас есть конкретные инструменты, которые позволяют на каждом этапе измерять и отслеживать тот или иной процесс, то возможно максимально объективно заявить, что хорошо, а что плохо. Пока у нас, увы, нет такой практики соизмерности и сосравнимости моделей. Повторюсь, если начать сравнивать, то мы сразу поймем, почему большинство мероприятий, направленных на технологический суверенитет, не реализуются в жизнь и не работают на практике.

В настоящее время мы как производители сельхозтехники всё еще не видим никаких потуг в изменении кредитно-финансовой и налогово-дотационной политики в нашей стране. С такими процентными ставками по кредитам для промышленных предприятий, с такими условиями, которые центральный банк предъявляет к банкам для кредитования предприятий, а эти банки заводам по объему залоговой массы, рискам и всего остального, никаких движений не будет.

Если мы продолжим следовать этой стратегии, то отрасль так и будет стоять на месте. Говоря совсем откровенно, текущий формат субсидирования из бюджета процента кредитных ставок, на мой взгляд, — это проявление «экономической шизофрении», это путь в никуда. Сегодня получается так, что государство, имея власть над кредитно-финансовой системой страны, создало такую структуру, что надо из бюджета этой же страны дополнительно субсидировать это же направление, чтобы предприятия в РФ получали развитие. Что мешает отдать эти деньги напрямую, если они есть? Менять! Этот подход надо точно менять!

Сегодня, к сожалению, у нас так — какое лобби пробило свою тему, там и налоги сделали поменьше, и субсидии побольше. Но работать это точно должно не так, мы должны опираться на межотраслевой баланс. Исходя из этого расчета начнут проявляться связи одних отраслей с другими и влияние их друг на друга. Это же просто — по столбцам и по строкам выводятся соответствующие показатели межотраслевых связей, где отчетливо видно, находится ли тот или иной сегмент в положительной зоне или в отрицательной.

Под данные сведения уже приводятся адаптивные налоговые и субсидиарные модели. То есть не под тех, кто пробил и пролоббировал, а под тех, кто в этом нуждается и кого само государство определило на основании проведенного анализа с применением подходов экономической науки на основе конкретных цифр. Тогда можно говорить о том, что государство сделало выводы и изменило налоговые режимы для тех или иных отраслей.

Сергей Серебряков. Плоская шкала на прибыль — это еще одна утопия нашего времени, причем как экономическая, так и социальная. Объясните мне, как одинаковый налог, например, может платить частный детский садик и стриптиз-клуб? Должна быть метрологически обоснованная математическая модель межотраслевого баланса, на основании которой будет настраиваться налогово-дотационная система страны.

Если этот вопрос системно не решать, то так и будет — прибежал какой-то «большой человек», договорился, убедил или сумел аргументировано объяснить, и его отрасль включили в субсидию, а потом инфляция в одну сторону, инфляция в другую, а давайте скорректируем то направление, а давайте это. Решения надо принимать на основании системной объективной модели, а не на основании каких-то мнений и совещаний.

Межотраслевой баланс также позволит просчитать все риски и настроить модель уже таким образом, чтобы она была сконцентрирована на том, чтобы каждая отрасль развивалась, и не было ситуации, когда одна подавляет другую или, что еще хуже, паразитирует на ней.

Если мы берем сельское хозяйство, то не должно быть туманности цен. Этот год в этом плане показателен. Достойной цены на сельхозпродукцию не было, но себестоимость была высокая — что сделают у нас? У нас же среагируют, как обычно, на основании статистики, а на оперативные крики о помощи от фермеров не будут обращать внимания. А как иначе в созданных условиях? Ведь межотраслевого баланса нет, а значит отсутствуют математические модели для быстрой реакции и оценки ситуации. Так и получается, что план у нас ругательное слово. Хотя, казалось бы, почему план государственного развития — это ругательство? Чем он отличается от базового бизнес-плана, по которому живут все нормальные предприятия.

Я уверен, что план государственного развития должен быть, и у него должна быть научно-обоснованная методологическая база. Тогда мы сможем говорить о настоящей плановой экономике, современной настройке макроэкономической модели, улучшении инвестиционного климата и наращивании ресурсов для развития.

О том, что такой подход не применим в нашей стране могут думать либо враги, либо люди, все еще живущие по стереотипам отжившей эпохи.

Сергей Серебряков. Да, конечно, с этого и надо начинать. Представим, что некий человек болен, болен серьезно, хронически, десятилетиями болел, и он приходит и говорит, «а дайте мне одну волшебную таблетку, я ее выпью и сразу поправлюсь». Пример, конечно, максимально поверхностный, но на нем удобно строить аргументацию. Все понимают, что для того, чтобы выздороветь, надо системно поменять подход к питанию, движению, мышлению, отношению и образу жизни. Точно также и в нашем вопросе, связанным с экономикой. Нет никакой «волшебной пилюли». Нужно напрячься на каждом этапе и системно кропотливо работать по каждому направлению.

Первое, что надо сделать, это честно встать и признать свои проблемы. Перестать говорить одно и то же, что мы проинвестировали тот или иной проект, развиваемся по тому-то или иному направлению. Сегодня следует очертить именно круг проблем и задач к решению, и открыто их назвать. Это мужское качество — признавать свои ошибки и исправлять их. 

Нам также нужно преодолеть инерцию и научиться реагировать быстро на новые вызовы. У нас до сих многие предприятия сначала доходят до крайней точки и почти до банкротства, и только потом начинают процветать. Кроме того, многие, так называемые современные бизнесмены, упираются своими стереотипами во всевозможные стартапы, проекты, инновации, аутсорсинги, производственные системы, фанатично этому верят и забывают о здравом смысле. Потом они, конечно, переосмысливают такой подход и сначала начинают проводить банальное оздоровление. Тот, кто успел вовремя среагировать и сделать правильные выводы, — выживает. Но пока человек не поймет и не примет, что он болен, он не начнет лечиться и не поправится.

Сергей Серебряков. Да, конечно. И я хочу, чтобы меня поняли правильно. Мы сегодня говорим о проблемах не потому, что хотим просто бездумно покритиковать существующий подход, а для того, чтобы найти решение, которое устроит всех, и сделает нашу страну лучше, стабильнее и сильнее во всех смыслах и на всех рубежах.

И да, сегодня все больше людей приходят к пониманию того, что нам надо признавать свои ошибки и решать их вместе. Процесс идет, он запущен и я уверен, что мы справимся. Но нам следует проявить волю в этом вопросе. Многие люди, даже признавая болезнь, ничего потом с этим не делают. Мы же — русские, и у нас эта воля в крови. Мы обязаны не только понять и принять, но и начать действовать, что мы и будем делать.