В настоящее время в области стратегического развития сельхозмашиностроительной сферы имеется документ от 07 июля 2017 года № 1455-р, посвященный Стратегии развития сельскохозяйственного машиностроения Российской Федерации до 2030 года. Союз Промышленников «Прогресс» готов рассмотреть данную тему, учитывая текущую ситуацию в нашей стране, но для начала предлагает порассуждать о причинно-следственных связях, необходимых и имеющихся в данном документе. Своим комплексным анализом и видением ситуации делится руководитель комитета Союза Промышленников «Прогресс» Андрей Никонов.
«На наш взгляд, каждая стратегия должна включать в себя фундаментальную цель, подчиненную более высоким целям. Необходимо определить шаги и алгоритмы для достижения этой цели, а также установить временные рамки, в пределах которых будут оцениваться четко сформулированные показатели результатов. Основным элементом является методология, по которой мы устанавливаем эти показатели как критерии успешности достижения промежуточных результатов, приближающих к поставленной цели. Важно полностью понимать цель, значения достижимости результата, а также логику путей, по которым мы движемся к ней. Любые расхождения и неясное толкование алгоритмических подходов и значений достижимости результата следует избегать, поскольку они могут размывать возможность достижения четко оцениваемого результата».
Андрей Никонов обращает внимание на тот факт, что, изучив раздел V документа, можно заметить, что «целью стратегии является достижение российскими производителями сельскохозяйственной техники доли на внутреннем рынке не ниже 80 процентов и доли экспортных поставок не ниже 50 процентов величины отгрузок на внутренний рынок». Что это за цель? Зачем к ней нужно двигаться? Что дает достижение этой цели? Какой высшей цели она подчинена? Почему 80%, а не 70 или 90%? Почему доля экспортных поставок должна быть не менее 50%, и что это нам дает? Вот те вопросы, на которые эксперт, как ни старался, так и не смог найти однозначный ответ в «стратегии».
Из раздела «VI. Ожидаемые результаты реализации Стратегии» «интуитивно» становится понятно, что основная цель, она же по версии стратегии результат: «…выполнение Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 30 января 2010 г. № 120 «Об утверждении Доктрины продовольственной безопасности Российской Федерации»…». Однако важно учитывать, что результат должен всегда быть измеримым, а в «Доктрине» единственный конкретный измеримый результат, на который можно ориентироваться и ссылаться, это раздел 2 п.8, уверен Никонов:
Руководитель комитета СП «Прогресс» поясняет, что «для оценки состояния продовольственной безопасности в качестве критерия определяется удельный вес отечественной сельскохозяйственной, рыбной продукции и продовольствия в общем объеме товарных ресурсов (с учетом переходящих запасов) внутреннего рынка соответствующих продуктов, имеющий пороговые значения в отношении:
«Но вернемся к нашей стратегии в области сельскохозяйственного машиностроения. Фраза «в части снижения зависимости агропромышленного комплекса Российской Федерации от импорта техники и технологий за счет роста доли российской сельскохозяйственной техники на внутреннем рынке до 80 процентов» не является очевидной, по меньшей мере, не удалось обнаружить оснований для этого в доктрине. Следовательно, «Доктрина продовольственной безопасности РФ» и «Стратегия развития сельскохозяйственного машиностроения России на период до 2030 года» — два между собой не связанных документа даже в этой, неочевидной части целеполаганий».
В разделе VI, посвященном ожидаемым результатам реализации стратегии, цели, такие как: «увеличение загрузки производственных мощностей» и «увеличение численности работников, занятых в отрасли сельскохозяйственного машиностроения, в 1,5 раза» вообще непонятны — считает эксперт СП «Прогресс».
По его мнению, «эти цели, хоть и правильные и важные, но оказываются трудно поддающимися измерению и, вероятно, представляют собой менее стратегически значимые результаты». «Результат должен быть более стратегически важным, а это, скорее, следствие, результаты второго порядка», — добавляет спикер. Далее в тексте идет привязка результата в денежном выражении, что в условиях инфляционной неопределенности и постоянного повышения ключевой ставки может не соответствовать текущим вызовам времени. А именно:
«В разделе VI, Стратегии развития сельхозмашиностроения:
- …увеличение уровня средней заработной платы в отрасли сельскохозяйственного машиностроения к 2030 году до 55 тыс. рублей (в постоянных ценах);
- достижение положительного бюджетного эффекта — дополнительные поступления в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды достигнут не менее 100 млрд. рублей, а с учетом эффекта мультипликатора в смежных отраслях — до 200 млрд. рублей;
- увеличение экспорта российской продукции отрасли сельскохозяйственного машиностроения к 2030 году примерно до 100 млрд. рублей;
увеличение объема инвестиций в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы до 10 млрд. рублей;
- увеличение спроса на сырье, компоненты и материалы российского производства».
Андрей Никонов утверждает, что «получается мы себя обманываем, игнорируя привязку к ключевым индикаторам, чутко реагирующим на изменение инфляции». Он также уверен и в том, что отдельного обсуждения достойна еще одна цель стратегии: «достижение российскими производителями сельхозтехники доли экспортных поставок не ниже 50 процентов величины отгрузок на внутренний рынок».
Руководитель комитета СП «Прогресс» особо подчеркивает, что «не описаны ни рынки (только перечислены), на которых эта цель должна осуществляться, ни механизмы осуществления этой цели, в задачах есть общая фаза: «создание благоприятных условий для развития экспорта сельскохозяйственных машин, обеспечивающих стабильный рост экспортных поставок» — и всё».
«В условиях того, что внешнеполитическая ситуация для РФ кардинально поменялась, на наш взгляд, данная стратегия вообще требует пересмотра. «Санкционный риск» отсутствует как пункт в соответствующем разделе «риски», хотя он, уже начиная с 2007 года, существует. Развитие экспорта как фактора, способствующего процветанию страны, представляет собой важную задачу. Однако это является отдельной целью, требующей, если не отдельной программы, то, по крайней мере, специального раздела, в котором подробно описываются рынки и механизмы достижения данной цели. По нашему мнению, экспорт представляет собой одно из звеньев экономической цепочки, но не имеет прямой связи с продовольственной безопасностью».
Есть еще «ПРИЛОЖЕНИЕ № 1 к Стратегии» — целевые индикаторы. Понять, а на что влияют эти индикаторы, что они отражают, почему выбраны эти индикаторы, и где в целом описана методология выбора именно таких значений, нам так и не удалось.
Резюмируя выше сказанное, Андрей Никонов говорит о том, что «получается, что:
При этом спикер также поясняет, что «многие могут заметить, что вышеизложенное, скорее, обладает эмоциональным оттенком, чем практической направленностью. И, конечно же, они будут правы, спрашивая: «А какие у Вас лично предложения?». Так вот, мы хотели бы поделиться нашим видением алгоритма разработки подобных документов».
Андрей Никонов считает, что «первое и одно из самых важных — это постановка правильных вопросов». Стратегической целью продовольственной безопасности является обеспечение населения страны безопасной сельскохозяйственной, рыбной и иной продукцией из водных биоресурсов (далее — рыбная продукция) и продовольствием. Гарантией ее достижения является стабильность внутреннего производства, а также наличие необходимых резервов и запасов (определение взято из Доктрины продовольственной безопасности).
Таким образом, ключевой вопрос, по мнению эксперта, должен быть сформулирован следующим образом: «Какому числу жителей Российской Федерации мы должны обеспечить продовольственную безопасность к 2030 году (или к другому временному периоду, предусмотренному стратегией)», и в данном случае невозможно обойтись без учета демографической политики в стране.
После получения ответа на первый вопрос, возникает следующий: «А какие уровни потребления сельскохозяйственной продукции на душу населения планируются правительством к 2030 году?» — и здесь уже стоит касаться аспектов стратегии социального обеспечения населения, считает Никонов.
Он уверен, что, «как только мы сможем привязаться к «уровню потребления на душу населения», возникнет необходимость в ответах на запрос: «А что нужно, чтобы обеспечить этот уровень? Какое количество площади пашни необходимо, чтобы обеспечить эти показатели? Будет ли это достаточным к 2030 году? Если да, то сможет ли это удовлетворить экспортные потребности, в случае повышенного спроса из-за рубежа? Здесь, как отдельное ответвление, возникают и другие вопросы, связанные с задачами мелиорации земель и вводом ранее изъятых из сельскохозяйственного оборота угодий (их пока опустим). Какие методы и технологии обработки почвы считаются приоритетными для страны, и каковы причины такого выбора? Этот вопрос должен быть урегулирован государством, которое обладает необходимым пониманием причин и целей данного выбора», — считает Никонов.
Только после получения ответов на предыдущие вопросы, возникает основной для отрасли сельхозмашиностроения: «Какое количество и какие виды сельскохозяйственной техники следует производить в России для гарантированного обеспечения измеримых параметров продовольственной безопасности?».
Эксперт также говорит о том, что «вопросы экспортной политики в области сельхозтоваропроизвоства и сельхозмашиностроения должны быть интегрированы и связаны с внутренней политикой, но при этом иметь отдельное направление развития и, как следствие, отдельный подробный раздел стратегии».
Вопрос индикативных параметров самоходной и прицепной агротехники требует отдельного внимания и отдельной статьи, и спикер предлагает эти подробности пока опустить, однако говорит о том, что «Вы можете возразить, что это всего лишь теория, и сложно уловить практическое применение на основе наших аргументов. И в этом случае, Вы также окажетесь правы».
При этом руководитель комитета Союза Промышленников «Прогресс» предлагает рассмотреть конкретный узкофокусированный пример: «Сколько тракторов необходимо для обеспечения стандартного уровня потребления продуктов, производимых из пшеницы?». СП «Прогресс» видит следующую упрощенную методологию:
*единственная найденная информация из открытых источников о нормах обеспечения зерном необходимых в РФ — интервью февраль 2010 г.;
** информация взята из отчета Росстата «ПОСЕВНЫЕ ПЛОЩАДИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ в 2023 году (весеннего учета)»;
*** Из доклада Председателя Комитета ТПП Российской Федерации по развитию агропромышленного комплекса от 29.10.2020 г.Суммарная структура энергетических мощностей по методике расчета: комбайны, тракторы, автомашины, электроустановки, прочие двигатели.
«Далее имеем следующий расчет: этот пример расчета не стоит рассматривать как «неоспоримую истину», он не претендует на абсолютную точность и представляет собой всего лишь иллюстративный пример».
«Хочу подчеркнуть, что в отношении необходимого распределения тракторов по сегментам продаж (первый столбец таблицы), эта тема, требующая отдельного анализа и подробного рассмотрения в аналитической статье. Здесь существенное значение имеют агроклиматические зоны и применяемые агротехнологии, оптимальные для соответствующих агроклиматических зон и выращиваемых культур».
Эксперт уверен, что на все эти вопросы и должны отвечать документы типа: Программа «Точное Земледелие Союзного Государства», «Система типажирования сельскохозяйственной техники для разных климатических зон и культур» или кратко «Система машин», а также единый регламент по системе оценки сельхозтехники на соответствие показателям назначения. Эти документы должны определить, какая техника, и где необходима, и уже на основе этого распределения, определить количество необходимого парка агромашин.
PS: «Подобного» рода расчеты можно провести и для обеспечения населения овощами, фруктами, КРС, курятиной и т.д.
В завершение Андрей Никонов дает вполне конкретные предложения: